Каково это, осознать, что чуть не убил любимого человека? Увидеть следы крови на катане и её, бездыханную, недвижимую... Хочется закричать, ломать и крушить все вокруг... А ещё... ты вдруг понимаешь, что ненавидишь себя и никогда не сможешь простить...

Хочется закричать. Издать какой-нибудь звук. Хоть какой-то. Но сил нет даже на то, чтобы открыть рот. Я могу только замереть на месте, не дышать и просто смотреть. Не знаю, как много прошло времени, пока она оседала на землю, но мне казалось, что прошла вечность. И только когда её тело упало на асфальт, я смог моргнуть и очнуться. А потом шарахнуться в сторону, напороться на чью-то грудь и сесть прямо на землю в нескольких метрах от неё.

Не верю, не верю, не верю… Пытаюсь убедить себя, что это сделал не я, но слишком ярки воспоминания о том, как чёрная катана входит в податливую плоть, разрушая все преграды на своём пути. Смотрю на меч, отбрасываю в сторону, как только вижу следы крови на клинке. А потом всё-таки бросаюсь к ней, лежащей в неестественной позе и медленно растекающейся бурой вязкой жидкости.
Меня перехватывает чья-то рука, и я удивлённо смотрю на неё, потом перевожу взгляд на обладателя и встречаюсь с льдисто-серыми глазами главы дома Кучики. Бьякуя качает головой и продолжает крепко держать за локоть, кивая куда-то в сторону. Я слежу за траекторией его взгляда и вижу бегущую сюда Иноуэ. От сердца немного отлегает, но руки продолжают трястись, а тело бьёт мелкая дрожь. Или это просто последствия после того, как этот проклятый Пустой просидел в моём теле слишком долго? Так долго, что смог убить… Нет, не убить, не убить! Она ещё жива! Кулаки сами собой сжимаются, и хочется обхватить голову руками, чтобы хоть как-то унять это внезапно появившееся чувство, которое я ненавижу больше всего – чувство вины. Меня нельзя прощать за это. Прежде всего, я сам себя никогда не прощу. Почему, убив Эспаду, предателей и закончив эту войну, я убил и её?! Почему не смог контролировать себя?! Почему она, а не я, лежит сейчас там под желтовато-оранжевым светом щита Иноуэ?!
Мне кажется, что время идёт бесконечно долго, что все слишком медлительны, что щит Иноуэ слишком долго отражается в глазах немногочисленных выживших. Мне кажется, что мне только мерещится, что тонкая белая рука дрогнула, а потом моргаю и понимаю, что нет. И я снова замираю, уже не ощущая руки Бьякуи и не зная, что мне делать. Вижу, что откуда-то сбоку Ренджи делает шаг в её сторону, но потом почему-то останавливается и смотрит… на меня? И я срываюсь с места, подбегаю к ней и прижимаю к себе. Слышу её слабый стон, ослабляю объятия, но не отпускаю. Сейчас хочется заплакать как в далёком и почти ясном детстве, но не могу. Разучился уже давно. Просто шепчу слова прощения. За всё. За то, что никогда не слушался её, за то, что бросил её в Хуэко Мундо и не настоял пойти вместе, за то, что едва не убил её, за то, что так слаб и не могу противостоять сам себе. Иноуэ что-то говорит о том, что ей нужно продолжить лечение, но я не отпускаю её, пока не слышу немного приглушённое, но такое привычное: «Дурак, ты ни в чём не виноват».